Ужасы быть любимым

Мы все якобы хотим любви - но, как ни странно, одна из самых трудных вещей - не обижаться на кого-то, когда он действительно поворачивается и отвечает нам взаимностью.

 Бывает очень трудно не чувствовать, что те, кто дарит нам любовь, в какой-то мере слабы, ошибаются, нуждаются в нас, не умеют себя вести или неполноценны - и от их тепла становится немного тошно, их отталкивает желание обнять нас и погладить по шее, их нежные слова и способность находить в нас незначительные вещи, которые вызывают умиление.

 

Намного легче, когда это было безответно: когда основным нашим занятием был захватывающий страх, что они нас не заметили. Было даже легче (не то чтобы мы говорили об этом друзьям), когда мы находились в тех самых бурных отношениях с человеком, который никогда не занимался нами, принижал нас и, казалось, постоянно смотрел куда-то вдаль. Но теперь, когда сомнений больше нет, и стало ясно, что мы ему действительно нравимся, возникло нечто тревожное. Конечно, это было приятно в первые несколько раз, когда память о прежней двусмысленности была еще жива в сознании, но теперь они становятся все более и более честными, они дают нам ясно понять, что хотят нас - и нам просто немного тошно. У нас возникает искушение сказать, что мы их неправильно поняли: они не такие восхитительные люди, как мы думали. Но на самом деле проблема вовсе не в них. Она лежит совсем в другом месте: в наших отношениях с самими собой. Их привязанность кажется подозрительной, непонятной и даже отталкивающей, потому что на каком-то уровне это не то, к чему мы привыкли. Это не соответствует нашему представлению о себе. Любовь бывает трудно получить, когда мы не уверены в собственной привлекательности. Мы проводим время в поисках тех, кто может заставить нас страдать привычными способами. И становится естественным предположить, что добрый возлюбленный что-то упустил - и, возможно, затем попытаться вести себя отвратительным образом, чтобы убедиться, что он понимает, что мы на самом деле не те, за кого он нас принимал, и поэтому покинет нас болезненным, но в какой-то мере психологически приятным способом.

Короче говоря, как кто-то может быть таким великим, если у него хватает дурного вкуса думать хорошо о ком-то вроде... нас. Но мы должны позволить себе рассмотреть и другой вариант. Возможно, эта привязанность, которую мы получаем, не является признаком того, что наш добрый возлюбленный слаб, ошибается или не имеет другого выбора: возможно, это признак того, что он увидел в нас то, что, как это ни печально и трагично, мы еще не видим в себе и во что нам никогда не позволяли верить люди в нашем прошлом: что мы достойны любви. Во всем этом есть надежда: надежда на то, что мы можем доверять нашим возлюбленным больше, чем собственным первым нервным саморазрушительным импульсам. Мы можем интерпретировать их любовь не как признак их заблуждения или слабости, а как свидетельство присущей нам любви, к которой нас ослепила наша прошлая история, но которую их любовь и нежность могут теперь - с небольшим мужеством и верой - пробудить в нас. Мы не должны обижаться на других за то, что они видят в нас какие-то достоинства.